Воспоминания Поломошнова Афанасия Евгеньевича
о Шулунове Владимире Ефимовиче
Здравствуйте Юлия Ивановна! Познакомился с вашим сайтом, спасибо, что занимаетесь очень важным делом – сохранением истории. Мой папа, Поломошнов Афанасий Евгеньевич, учился и работал в Торейской школе. Под впечатлением от вашего сайта, он написал статью про своего учителя Шулунова В.Е. Возможно, Вы сочтете эту статью полезной и разместите на сайте, будем Вам очень признательны. С уважением, Поломошнов Андрей Афанасьевич.
· Если человек талантлив, то он талантлив во всём, таким и был мой учитель физики Шулунов Владимир Ефимович. Наверное, он и сыграл роль, что я также закончил Бурятский государственный педагогический институт им. Доржи Банзарова по специальности физика.
А было это так. В 1953 году после того, как мы закончили
Хулдатскую семилетнюю школу мы многие
поступили в Торейскую среднюю школу, хотя закончило её совсем
мало. Время было послевоенное, у таких как я отцы не вернулись с войны,
поэтому условий учиться не было, теперь сам удивляюсь как мне одному из нашего
села Горохон закончить её, а было нас семеро. Вот тогда то и произошла первая
моя встреча с Владимиром Ефимовичем,
тогда уже прославленным физиком. Он проводил интересные уроки, вёл кружок по
физике, где мы изготавливали приборы для демонстрационного эксперимента, а
также различные модели. В этом кружке и мы трое это я, Поломошнов Афанасий,
Тугаринов Николай и Раев Владимир изготовили великолепную модель самоходного
комбайна. Наш комбайн двигался, его
матавило вращалось, нож перемещался, барабаны вращались, получился как
настоящий комбайн. На районной и городской выставке он занял призовые места и
главное нас прославил, так как о нас была передача в «пионерской зорьке» по радио, а после нам городская станция технического творчества
прислала и призы.
Владимир Ефимович был отличным музыкантом, нет наверное музыкального
инструмента на котором он не играл бы, это и баян, аккордион и пианино, и всё что он брал в руки.
Руководителем художественной самодеятельности также был он, прекрасно пел,
плясал, читал стихи, готовил солистов,
хор, поэтому на районном смотре художественной самодеятельности Торейская школа всегда была первой.
В 1956 году мы закончили школку, все
разъехались, многие ребята в военное училище, другие в институты, в техникумы,
а я по воле судьбы в колхоз, отец то погиб на войне, пришлось остаться, чтобы
отремонтировать дом, сделать новую крышу, починить заборы.
В ноябре 1957 года был призван отдать долг, что тогда считалось за
честь на тихоокеанский флот, так же как когда то, первопроходец Ерофей Хабаров
впервые увидел Тихий океан. При
распределении направили в 20-ю радиотехническую школу, которая находилась на
острове Русском, это рядом с г. Владивостоком, куда сейчас пострили мост. В
этой школе из нас стали готовить специалистов по радиолокации. Когда нас завели
в кабинет, где находилась моя радиолокационная станция, которая называлась
«Фут-буки», мне тогда это показалось что то, из фантастики. Весь кабинет был
заставлен стойками из приборов, экраны электроннолучевых трубок, которых у нас в школе ещё и не было.
Если коротко о станции, в антенне, которая размещалась на мостике капитана
корабля, размещались передатчик и приёмник станции, сигнал от цели передавался
в индикаторную, где превращался в видео сигнал и поступал в электроннолучевую
трубку, которых было три, соответственно по дальности до цели, по курсовому
углу и угловому. Удерживая цель, операторы вращая ручки настройки задавали
данные в счётно-решающее устройство, которое расчитывало координаты движущейся цели,
причём учитывая скорость движения цели вырабатывало упреждённую точку встречи
снаряда с целью например с самолётом. Эти данные передавались на автоматы
зенитной батареи, которые должны были поражать цель. Вот здесь и потребовались
знания по физике, которых было маловато и вспомнил Владимира Ефимовича.
Начались занятия, каждый день физика, электротехника, радиотехника,
электроника, умение читать, разбираться по схемам функциональным принципиальным
и так все восемь месяцев. Вновь испечённых «специалистов» распределили по
кораблям, мне достался в то время современный корабль-эсминец 56 проекта «Веский» на котором и служил все четыре года,
станцию конечно пришлось изучить основательно, сами ремонтом занимались,
настраивали счётно-решающее устройство, проводили учебные стрельбы, бороздили
Охотское море, прошли пролив Лаперузы, Курильскую гряду и т.д. Службу закончил в
звании главного старшины, по должности старшины команды и хорошими знаниями по
физике, что также повлияло в выборе профессии физика.
После службы поступил в сельскохозяйственный институт, но очно учиться
не прошлось, перевёлся на заочное, а стал работать на Улан-Удэнском авиационном
заводе по военной специальности. Привёз из г. Липецка для завода первую
радиолокационную станцию П-15, но работать на ней долго не пришлось, хотя позже
мне пришлось ещё там поработать.
Вернувшись домой, что очень хотелось моей маме, по направлению районо
Джидинского района был направлен на курсы преподавателя труда, а уговорил ехать
на курсы тоже выпускник нашей школы Клочихин Георгий, который уже тогда был
зав. районо, после окончания которых вернулся в свою родную школу. Это было
неповторимое время, какой тогда был прекрасный, в основном молодой коллектив и
такая знаменитость, как Владимир Ефимович. Директором школы тогда был назначен
Трофимов Василий Иннокентьевич, который
также был физиком, учеником
Владимира Ефимовича. Днём
работали, вечером под руководством
Владимира Ефимовича занимались художественной самодеятельностью. Был у нас и
хор учителей, и танцы и очень хорошо мне
запомнилась постановка «Сказание о земле сибирской». Само сказание Владимир
Ефимович очень выразительно читал, а мы хором сопровождали песнями о Сибири под
его игру на баяне. Заканчивалось сказание, как впервые Ерофей Хабаров увидел
Тихий океан. Конечно, с такой программой на районном смотре художественной
самодеятельности среди школ района в Петропаловке мы заняли первое место. С
этой программой выступали с концертом в Желтуре для пограничников, в торейском
клубе, также в г. Закаменске.
Так получилось, что мы с Владимиром Ефимовичем в один и тот же год
(1964) уехали из Торея, он в Иркутск, а я учиться в пединститут, конечно по
специальности физика. Уже со второго курса, имея опыт учительской работы, стал
преподавать физику в школе №22 г.Улан-Удэ, где и продолжил работать после
окончания института. После двух лет работы в школе предложили вернуться на завод
в качестве заведующего объектом радиолокационных станций, но физику стал вести
в вечерней школе. В августе 1973 года переводом от завода направили работать в Улан-Удэнский авиационный техникум
преподавать физику, где и преподавал физику все 35 лет. За всё время работы
физиком старался походить на своего учителя. Создал кабине физики, который
занимал первое место среди техникумов города и второе место по зоне Сибири, мои
студенты всегда занимали призовые места на олимпиадах. В итоге учителем
проработал 46 лет, плюс четыре года прослужил на Тихоокеанском флоте.
За заслуги в области
образовании присвоено звание почетный работник среднего профессионального
образования Российской Федерации. Указом Президента Республики Бурятии удостоен
почётного звания «Заслуженный Работник образования Республики Бурятия».
Награждён нагрудным значком «За отличные успехи в среднем специальном
образовании» За заслуги в области среднего специального образовании СССР.
Оценивая всемирное признания открытий Майкла Фарадея русский физик
А.Г. Столетов писал: «Никогда со времён Галилея свет не видел стольких
поразительных и разнообразных открытий, вышедших из одной головы, и едва ли
скоро увидит другого Фарадея», Это же мне хочется сказать и о Владимире Ефимовиче Шулунове, нашем учителе, которому
подражали.
Афанасий Евгеньевич Поломошнов.
10.01.2018г.
Воспоминания Климова Николая Николаевича
ПОХОД 1958
Поход учеников Торейской средней школы в июнь-июль 1958 года по маршруту Нижний Торей-Цакир-Санага-Куду-Угаты-Жемчуг-Аршан-Слюдянка-Иркутск-Танхой -Улан-Удэ-Красноярово.
Руководители похода Саргаев Ким Аюшеевич - учитель физкультуры: Клочихин Николай или Георгий?? (оканчивающий или окончивший Бурятский пединститут).
Участники похода:
1. Алексеев Анатолий Иннокентьевич
2. Андреев Геннадий Павлович
3. Десятов Леонид Перфильевич,
4. Иванов Владимир Лукич
5. Иванов Геннадий Георгиевич
6. Климов Николай Николаевич,
7. Климова Надежда Алексеевна,
8. Климова Галина Анисимовна
9. Колодина ?
10. Воложанина ГалинаНиколаевна,
11 .Мендикова ГалинаНиколаевна
12. Никонова Надежда Назаровна,
13. Красиков Геннадий
14. Саргаев Валерий Аюшеевич
15. Яновская Лидия Борисовна
Годом раньше под руководством этих же людей я и часть участников этого похода совершили поход по маршруту Торей - Кяхта - Киран - Чикой - Новоселенгинск-Шахты (сейчас-Гусиноозерск) - Тахой - Улан-Удэ - Верхняя Берёзовка. С участием подставных участников-студентов пединститута на беговых дистанциях туристской эстафеты и под моим руководством нашими участниками в разжигании костра и кипячении полведра воды мы выиграли эту эстафету. Сами же также под моим руководством выиграли хождение по закрытому маршруту, хороший гербарий, газета - всё в совокупности принесло нам первое место.
Нас премировали (всех участников похода) фотоаппаратами «Смена» (они только, что появились в продаже) и весь отряд фотоаппаратом «Киев». Мы были счастливы!
На этот год мы были готовы повторить наш успех, мы были на год старше, физически более окрепшими. Тем более, что дошли слухи, что основным критерием предстоящего соревнования будет учёт трудностей маршрута. После долгого обсуждения был выбран такой маршрут. Я до сих пор удивляюсь смелости руководителей похода, решившихся на такой шаг! Вам это станет ясно из моего дневника, сохранившегося чудом, который я вел в походе как капитан команды. Далее я буду практически без обработки воспроизводить то, что было написано в походе и в скобках добавлять то, что вспомнилось мне при воспроизведении дневника в печатном виде.
30.06.58
Выехали в четыре часа. Утро провели в сборах. Потом ждали машину. Ехали весело. Пели песни. Играли. Ужинаем в Цакире. Ночевали в интернате.
1.07.58. Утром выехали в четыре утра. Попали под дождь. На ферме греемся в Куду.
(Далее где-то, уже не помню в каком месте, выдалось время и идёт более подробное описание)
30.06.58. Вот сборы все окончены. Мы на машине. Весело. Ждём с нетерпением выезда. Наконец поехали. Сначала проплывали знакомые горы, поля, пади. Потом начинаем взбираться на прибрежные скалы реки Джиды. Мотор надрывно воет. Виды меняются с кинематографической быстротой. Горы, поросшие лесом, вдали кажутся синими. Развёртываются потрясающие виды на долину Джиды: отвесные серые скалы, у подножья которых, серебристой лентой сверкает на солнце река. Ближе же видно, что мутная вода с шумом перекатывается по камням.
Ближе к Цакиру видны столбы строящейся высоковольтной линии, идущей с Городка (сейчас вымирающий город Закаменск). (Здесь сделаю замечание: Во времена жизни КВ. Сталина колхозы не подключали к государственным линиям электропередач. Связано это было или с нехваткой электроэнергии или тем, колхозная собственность не была общенародной, а была коллективной. Колхозы собственными силами строили для своего электроснабжения ГЭС. В частности, в Торейском аймаке после окончания ВОВ до1952 г. строилась Тахойская ГЭС мошностью летом порядка четырёхсот кВт. Летом её сдали в эксплуатацию и лампочки светились. Зимой чудо кончилось и на другой год на ГЭС установили дизель такой же, видимо, мощности, чтобы давать энергию зимой. Только с приходом к власти Н.С.Хрущёва колхозы большей частью превратили в совхозы и начали подключать к государственным ЛЭП.)
Селения попадаются редко. Наконец подъехали к Цакиру. Цакир расположен на левом берегу Джиды на склоне горы. Улицы каменистые. В центре создаётся впечатление благоустроенного села. На улице тротуар. Много плакатов, вывесок. Домов немного. Проехали 120 км. Поужинали в столовой. Ночевали в интернате.
В пять часов уже снова (в пути). Не успели отъехать и 5 км. Как пошёл дождь. Вымокли изрядно. Потом перерыв и снова сильный дождь, который быстро стих. Доехали до Санаги без дождя. Небо всё закрыто. В здании интерната приготовили обед и пообедали.
Дальше дорога плохая, грязь, ухабы. Перевалы. После Цакира вид сразу изменился. По краям дороги вырубленные склоны гор. Две действующие высоковольтные линии. Чувствуется приближение Городка, который проезжаем на расстоянии 8-10 км. Потом снова лес, изредка рассекаемый полянами между гор, в которых расположены скотоводческие фермы.
В Шара-Азарге осмотрели памятник пограничнику Пирогову, погибшему в борьбе с бандитизмом. Памятник выглядит уныло, даже кусты не посажены.
Санага расположена на левом берегу реки Цакир. Небольшой улус, населенный бурятами. На Цакире строится ГЭС. (Видимо, была не построена, так как Марк Самуилович, который работал энергетиком в Бурятии в этот период и в 1961 году принимал последний блок Баянголъской тепловой станции в эксплуатацию о ней ничего не слышал.)
Санага - отправной пункт нашего похода. Отсюда мы идём пешком. После неё встречается только два улуса: Утаты и Оалахой?, первый на расстоянии 12 км, второй 28 км. Не дошли до Утаты, как захватил дождь. Отошли от Санаги не более 8 км. Только зашли в юрту, как пошёл дождь с градом. Да. Хорошо, что не зашли в тайгу, то имели бы бледный вид.
Дождь всё-таки перестал, начало разъясниваться. Настроение у нас поднялось. Мы быстро дошли до Утаты. Сварили чай со сгущенным молоком. Напились чаю. Нашли проводника. Назначили дежурных и легли спать в классе школы.
Долина Цакира у Санаги расширяется почти до 2-х км, потом сужается. Цакир бурная горная речка. Вода прозрачная, холодная.
2.8.58 г.
Встали почти в 5 часов утра. Собрались к решающему броску. Часть продуктов погрузили на коней проводников, которых наняли здесь. Вышли в 7 час. 20 мин. И сразу вымокли, вода была кругом , ботинки промокли и накидки. Даже на склонах гор вода. Болото. Сначала шли , перескакивая с кочки на кочку. Потом, перебредя вброд разлившийся ручей, пошли, шли не разбирая дороги.
Конная тропа, виляя, всё выше и выше поднимается в горы. Но желанного сухого места нет, всё вода, которая в виде бурных потоков извергается в падь.
После двух часов у Алексеева А. начали рваться сапоги. Но он их наладил. Дальше начался крутой подъём на перевал. Поднявшись на него, мы долго шли по гари и болоту. Изредка на тропе в топких местах попадаются гнилые гати. Потом начался спуск и дорога пошла по правому сухому склону горы. Слева редкий горелый лес.
Обедали на спуске с горы. Нашли гигантский пузырь, который образовался зимой водой и разорванный льдом. Потом снова перевал. Болото на нём, спуск в долину притока Тотлопта (Тошлопта?). Нас встретило великое множество паутов, которые кружились над нами. Дальше пошли вверх по долине Тошлопта. Изредка попадались фермы. Тошлопт был на прибыли и переход вброд был достаточно труден. Так мы и шли по болоту и горам до места ночевки в домике связистов. Ужин был из мяса сохатого, добытого здешним скотоводом. За день прошли порядка 50 км. Колодина до обеда болела и её везли на коне. Многие стёрли ноги. Вечером мы залечивали раны. Сушились, готовили ужин, бинтовали мозоли. Переход был необычайно труден: болото, два высоких перевала. К вечеру ноги налились свинцом. К концу дня еле передвигали ноги. Начали чувствовать недостаток кислорода воздуха при интенсивной работе.
3.07.58 г.
 |
| Первый день пешего похода |
4.07.58 г.
Сегодня, сделав зарядку, умывшись и позавтракав, тронулись дальше. Вся сушка пошла насмарку: сразу же болото и заросли берёзы карликовой и прутняка. Потом долина Куду сузилась и мы пошли по воде, дальше по льду. Начали замерзать ноги, но скоро согрелись. Перейдя реку два раза по подвесным мостам и раза четыре вброд, не разуваясь, так как мы по пояс вымочились в болоте. Неприятно переходить воду, ледяная вода обжигает ноги и они скоро перестают её ощущать При выходе из воды из обуви в дыры вода летит фонтанчиками. При выходе к устью Куду нас встретил моросящий дождик и грязь по колено. Не разбирая дороги, мы вышли к Зун-Мурину и перешли его вброд по пояс.
Через несколько сот метров тропа опять подошла к броду. Я обратился к Киму Аюшеевичу с предложением не переходить вброд реку, пойти левым берегом. Мы должны будем опять переходить на левый берег. Руководство не прислушалось к моим аргументам и они опять побрели. Мы же несколько человек не помню пофамильно, но точно среди них был Десятое Л.П. Это нас и в итоге спасло. Потому что, мы, идя по крутому склону, разогрелись. И когда мы встретились на левом берегу Дзун - Мурина они все были настолько промокшие и замерзшие, что даже Ким Аюшеевич и Клочихин Н. были не в состоянии зажечь спички, чтобы разжечь костер. Двое, помоему среди них была Г. Воложанина, которая была на год нас младше, были снесены бурным потоком. Подробно об этом никто не рассказывал. Даже я это пишу на бумаге в первый раз в жизни. В дневнике этого не написал, жалея авантюристов руководителей, которые без нужды рисковали своими жизнями и жизнями детей!
Двое человек выкупались. На нас не было сухой нитки. Подойдя к домику связистов с трудом развели костер. Приготовили обед , обсушились. Нога погружается в мох по колено. Мох немного пружинит, чаще нога проваливается в мох. Отдохнув, пошли вверх по левому притоку Дзун - Мурина. Изредка конная тропа исчезала и мы шли по компасу и становились следопытами, чтобы найти тропу. Часто встречается трясина. Неосторожное движение и нога проваливается в грязь. Особенно мешают заросли кустарника.
После отдыха, настроение приподнятое. Идём с песнями. Но вот тропа через каждые 30-40 метров стала пересекать поток. Сначала прыгали с камня на камень, потом, устав, брели по колено бродом.
На подъёме на перевал начинает чувствоваться усталость. Ноги с трудом толкают тело вверх. Рюкзак больно перетягивает плечи. Девочки с трудом передвигают ноги. Им приходится трудней.
На перевал взошли в 9 (21) часов. Оттуда открывается величественная панорама гольцов (Тункинские Альпы), вершины которых исчезают в низко нависших тучах. Пади внизу поросли лиственницей и кедром и кажутся разинутыми пастями, которые готовы поглотить в своих дебрях горстку людей.
Начинаем спуск в долину притока Большого Уругудея. Быстро темнеет. Вода угрожающе шумит; идём по тропе, которая бесчисленное число раз пересекает ледянной поток.
Никонова Надежда Назаровна, Воложанина Галина плохо себя чувствуют. Напрягаем последние силы, собираем всю свою волю и идём дальше. Наконец, слышен лай собак. Прибавляем хода, но на пути брод через реку Уругудей. Переходим в брод по пояс и силы сразу нас покидают. С трудом доходим до домика связистов. Здесь варим чай и топим печь.
Как приятно быть в тепле после купания в ледяной воде! Попив чаю, ложимся спать и спим, как убитые. За день прошли порядка 50 км!
Для нас в этом маршруте были два основных указателя: это гать вначале нашего пешего пути- остатки караванных троп от Кяхты в Иркутск, по которым доставлялся чай из Китая в Российскую империю до сооружения ТранСиба. По словам моего дедушки по матери Красикова Сергея Михайловича главным транспортным средством были верблюды и лошади, которых вьючили. Маршруты были зимой через Уро (от Кяхты вниз по Чикою через Селенгу и от Гусинного озера через Хамар - Дабан на Мысовую и по льду Байкала на Иркутск) зимой. Летом же караваны шли на Слюдянку через Алцак и далее на Иркутск, и тем путём, по которому мы шли от Кяхты через Селенгу и вверх по Джиде через Хамар - Дабан на Жемчуг, т.е в Тункинскую долину и далее на Иркутск (может быть через Шеразалгинский перевал, где заканчиваются Тункинские гольцы и вниз по Китою до Иркутска - проверитъ). Вдоль этой же тропы, видимо, были удобства при прокладке и эксплуатации идёт воздушная телефонная линия государственной связи меду Кыреном, центром Тункинского аймака и Закаменском. (Теперь-тo, я думаю, её забросили). Для обслуживания этой линии были сооружены домики(зимовья) и даже были сооружены подвесные мосты. В первый раз мы увидели такой мост и так как он был в стороне от конной тропы мы не решились по ему идти.
5.07.58 год.
Сегодня утром еле поднялись, с трудом сделали зарядку. Попили чай без хлеба. У нас кончились сухари. Впереди еще 50 км. Сразу же после выхода, начался подъём на перевал, который длился 5 км. С перевала дул сильный холодный ветер. Кругом лежали глыбы камня. Кроме травы и лишайников ничего не растёт. Лес постепенно редеет и становится ниже, а на гольцах исчезает. С перевала видно Тункинскую долину, а дальше, закрытые на половины тучами, голубые громады Саян. Кажется, что они каменной стеной встают на пути. Остановшись на перевале, мы сразу же замерзли. Потом начался крутой спуск к речке Харагун. Падь завалена глыбами камней. После спуска в падь, остановились'обедать. Сразу же, как и на всех привалах начался ремонт обуви. Обувь не выдерживает таких дорог. После перехода вброд, вода действует на ботинки разрывающе и отрывает подметки. На горах подметки отрывают камни. После обеда продолжали спуск, который был значительно круче подъема. Кругом росли кедры с шишками. Несколько раз пересекали горный поток, который ревел, как раненный зверь. Постепенно кедры с лиственницами сменились берёзами. Стали попадаться полянки и мы скоро вышли к домику связистов. Вымылись, постирались, поужинали и легли спать.6.07.58 года.
Клочихин ушёл первым, Саргаев стоял, у входа на подвесной мост. Там нужно было подняться по лестнице метра на 2 вверх. Я шёл замыкающим и когда подошёл, то у входа на мост стояло 3-4 человека. Я сказал К.А. Саргаеву, что нужно увеличить интервал между людьми, а не то мост оборвётся. Саргаев скомандовал, что нужно держать интервал 3 метра и остальные так и пошли. Весь отряд, за исключением меня и руководителей, был на мосту. Мост раскачивался. Когда он качнулся влево сильно, я уже хотел идти -верхний трос оборвался. Так речка была относительно небольшая, то в поток упали только двое - по моему Никонова и Воложанина. Течение было бурное, их понесло, я кинулся за ними, схватил одну, меня тоже сбило с ног. Но на помощь подскочили руководители и нас всех благополучно вытащили на берег.
Дальше мы уже не бродили, а шли по правому берегу реки. Кругом простирались заросли гигантских тополей и черемухи. Пройдя немного, мы поднялись на бугор и перед нами лежала прекрасная Тункинская долина. Солнце ярко сияло и на гольцах лежали синие тучи.
Все мы в первый раз видели горы, которые от уровня долины, лежащей на отметке примерно 800 м над уровнем моря поднимаются ввысь сразу практически до 3000 м. В Торее у нас самая высокая гора это в пади Кондрашовая и её отметка не выше 1500 м и при этом Торей лежит на отметке 800 м.
Мы долго шли по Жемчугу до школы, где помылись, поужинали. Часть ребят легла спать, часть пошла в клуб посмотреть кинофильм.
7.07.58 г.
Сегодня мы проспали до 10 часов и даже не сделали зарядку, так разнежились. Сели на попутную машину и поехали на курорт Аршан. Ехали через всё долину Иркута.
Мне тогда даже и в голову не могло придти мысли, что в этой долине и по этой дороге я буду ездить много- много раз и лучшие мои годы жизни пройдут в этой части солнечной Бурятии, но об этом отдельный рассказ. Саяны казались совсем рядом, но ехали почти полтора часа. (Ширина долины в этом месте примерно 40 км. Но дорога сначала идёт вниз по Иркуту до моста. Потом вверх по Иркуту и затем от Тунки практически перпендикулярно линии, вдоль которой простираются Тункинские гольцы, примерно км 25 до подножия Саян, где располагается курорт.
На курорте нам всем понравилось. Осмотрели главный корпус, источники. Попили из них минеральной воды, которая по своим вкусовым качеством не отличается от нарзана. Осмотрели самобьющий фонтан из скважины. Окрестности курорта тоже понравились: сосновый бор, рядом река с двумя ГЭС и каскадом мельниц.
Когда я здесь появился второй раз, а это был уже 1969 год этого не было и в помине и я даже об этом не вспомнил. Только прочитав дневник о ГЭС и мельницах и сейчас ничего не припоминается!
Вечером осмотрели спортгородок, игры, танцплощадку, сходили на кинофильм «Илья Муромец» и, побродив по всему курорту, улеглись спать.
8.07.58 г.
Сегодня продолжали осматривать живописные окрестности. Попив воды, мы отравились осматривать водопады на Кынгарге. Израсходовали две фотопленки, фотографируясь в разных ракурсах. Ущелье, где водопад, завалено скалой и вода падает с высоты, брызгая каскадом брызг. В ущелье холодно и сыро.
Курорт расширяется и благоустраивается.
После обеда устроились на автобус и через 4 часа подъезжали к Култуку. Здесь пересекли электрофицированную железнодорожную магистраль и увидели в первый раз в жизни озеро Байкал. К Слюдянке идут высоковольтные линии с железными мачтами {металлическими опорами.) На станции посмотрели электровоз и увидели его преимущества перед паровозом. Вечером по Байкалу покатались на лодках, которые выдавали на лодочной станции на прокат.
9.07.58 г.
 |
| Андреев Геннадий Павлович на бревне под наблюдением Саргаева К.А. |
Иркутск был весь в дыму и пыли. Полдня проходили по-пустому. Потеряли Колодину, быстро нашли. В Иркутске много старых зданий, которые ремонтируются и обновляются. Много новостроек. В городе много дыму и пыли.
10.07.58 г.
Утром сегодня осмотрели художественный музей, где нам очень понравилось. Особенно две картины: одна Брюлова «Неудавшееся свидание» и Платова «Няня». Понравилось нам и в школе, где мы ночевали, и в столовой облисполкома, где мы обедали.
В музее некоторые картины представлены в подлинниках, часть в копиях. Здесь собраны произведения русских, китайских, западно-европейских художников, также собраны образцы рукодельного труда, росписи по фарфору, произведения студентов-выпускников. Они нам не понравились: сделаны грубо, небрежно.
Потом, забрав вещи, мы двинулись искать вокзал речного трамвая. С трудом разыскали нужный автобус и приехали на плотину ГЭС. Много высоковольтных линий уходило от сердца плотины, водосливной бетонной плотины, где смонтированы турбины и генераторы. Перед нашим взором раскинулось голубое водохранилище, а речного вокзала не было.
Мы приехали на левый берег Иркутского моря, залив вдоль берега которого тянется улица Якоби и дорога к НИИФТРИ (научно- исследовательский институт физических, технических и радиотехнических измерений). Институт, директором- организатором которого, был по национальности швед, окончивший МГУ, с 1939 года работавший в США, вывезший по слухам, документацию на изготовление транзисторов, Рунар Викторович Гострем, д.ф.-м.н., повидимому, профессиональный разведчик.
Мы уселись на берег и стали ждать у моря погоды. Неподалёку работал кран, который грузил лес на ЯЗЫ.
В то время лес плотами возили с Байкала и перерабатывали его в Мельничной пади, на лесозаводе в Старой Кузьмихе. Сейчас это все в прошлом.
Искупавшись, мы наконец, дождались трамвая и поплыли в сторону Байкала по водохранилищу. Изредка навстречу попадались буксиры, тянувшие плоты. По берегам водохранилища стояли горы, покрытые лесом. Водохранилище закончилось км за 12 от истока Ангары из Байкала. Скоро Ангара начала мелеть и на дне можно было увидеть все камешки. Знаменитый Шаман-камень выглядел уныло. Над водой возвышалась очень небольшая его часть, остальное оказалось затоплено водой после постройки плотины Иркутской ГЭС.
 |
| Чертов мост |
В настоящее время остался от этой дороги участок от Иркутска - пассажирского до завода железобетонных конструкций, который в перид строительства плотины был местом, где готовился бетон для плотины. За деревянными волнорезами стоял красивый пассажирский пароход «Комсомолец», который курсирует по маршруту порт Байкал - Танхой - бухта Песчаная - остров Ольхой - Баргузин - Нижне Ангарск.
Курсировал где-то до 80-х годов. Потом по Лене до Качуга своим ходом из Горького перегнали корабль на подводных крыльях «Комету». С Качуга довезли до Иркутского водохранилища на автомобильном трейлере и списали на слом «Комсомолец». «Комета» с порта Байкал до Северобайкалъска доходит за день. Её скорость 60 км\час.
На пароходе было много народу. Играла музыка. Ехали такие же как мы, туристы с Байкало - Кудары.
Здесь записи о походе кончаются. Ночью приплыли в Танхой. Сели на поезд, доехали в Улан-Удэ. Звездный слёт - так это называлось тогда это мероприятие в 1958 году проходил вблиз Иволгинска, рядом с Красноярово.
Записи воспроизведены в период с декабря 2003 по 14.01.2004 года.
 |
| В звездном туристическом лагере вблизи Красноярово |
Слёт туристических команд был прекрасно организован. Жили мы в палаточном городке. Утром все дружно поднимались на утреннюю зарядку. Она проводилась под баян и транслировалась через усилители на весь лагерь. Погода была замечательная, продуктов выдавалась вдоволь. Запомнились большие банки сгущённого молока (1-3 литра?), которыми выливали в ведро крепко заваренного чая и наслаждались. В деревне нам такое и не снилось!!
Несмотря на то, что поход был труден, мы собрали прекрасный гербарий, хорошо выступили в соревнованиях, но успех прошлого повторить не удалось. Но мы были счастливы, что так много увидели, преодолели настоящие трудности. Такое уже больше в жизни никогда не повторилось!!
  |
| Красноярово, туристический лагерь 1958 г. |
 |
| на Кынгарге 1958 г. |
 |
| Курорт Аршан |
  |
| Саргаев К.А., Клочихин Георгий, Иванов В.Л. 1958 |
О Шулунове Владимире Ефимовиче - учителе физики
Его ученика, выпускника Торейской средней школы 1959 года, профессора, доктора физико-математических наук Климова Николая Николаевича,
 |
| Шулунов В.Е. в кабинете физики |
Родился ВЕШ 26 декабря 1927 года (по-моему, в селе Кутулик Аларского района) в семье партийного работника Шулунова Ефима, который в период строительства Иркутской ГЭС был секретарём парткома. Он был вторымили третьим ребенком. Он мне раосказывал, что когда учились в школе старшие в семье, он научился читать до школы с перевернутой книги, так как его не допускали читать нормально.
Я его помню ещё с тех пор, когда не учился в школе. В школу я пошёл в 1949 году. Он выглядел как старшеклассник, совсем не был похож на учитагя. Двоюродная сестра моей матери Григорьева (в девичестве Савельева) Надежда Яковлевна рассказывала о таком казусе. Директором школы в то время, ко- гда приехал-Щулунов В.Е, Браун Эдуард Мартынович (латышский стрелок, послан в, Бурятию для коллективизации, в последующем редактор районной газеты). В семье Эдуарда Мартыновича Брауна было много детей (Альберк (Алик), Роберт (Робка), Адольф (Долян), Эдуард (Эдик), двое? девочек - Валя? ,Гета (училась со мной), его приняли за ученика. Он ходил в туропчах (это такая была обувь, у которой голенища были из материала, утепленное ватой или шерстью, а подошвы из кожи), голенища, которых у ВЕШ, былии: зеленого вельвета. ВЕШ прибыл в Торей после окончания Учительского института, который давал среднее специальное образование. В связи с организацией районного центра школа из восьмилетки была преобразована в среднюю. Первый выпуск состоялся в 1951 году. Самый молодой учитель средней школы ВЕШ с его умением играть на баяне, плясать, организовывать внеклассную кружковую работу по техническому творчеству ребят сразу стал центром притяжения и ядром (точнее локомотивом, неформально организующий педагогический коллектив), для подъема уровня подготовки школьников по физике и математике.
Уровень преподавания дисциплин отдельными преподавателями был такой, что хуже не придумаешь.
Так например по воспоминаниям Трунёвой (Прониной) Дианы Иннокентьевны, выпускницы 1955 года, преподавал математику в 6-7 классах Бурдуковский Лев Георгиевич, который перед началом занятий заходил в чайную (так называлась столовая, в которой питались, в основном водители грузовых автомашин, осуществлявших перевозки грузов между ближайшей железнодорожной станцией Джида и Городком, где добывали вольфрамо-молибденовую руду) выпивал 200 граммов (так он говорил, но, видимо, не водки, апортвейна). Заходил в класс, садился, клал голову на стол и засыпал. После него преподавал Александр Иванович Бутаков, а потом, как говорится «на перекладных», очень не везло на математиков. В 9 классе приехала после окончания Пятигорского пединститута Маргарита Николаевна Буторина, очень нелюбившая детей. Брезгливо усаживала рукой, говоря при этом: «Садись, ничего не знаешь». И это было правда! Слава богу, приехал Простокишин Гена и был Игорь Шишмарёв, которые сидели на 1 и 2 вариантах и мы все списовали. Только Надя Иванова, самородок, (младшая сестра Антонины Дмитриевны Ивановой) решала отлично. Для школы появление ВЕШ было большим событием: «это был кусок золота, свалившийся в последний год войны или в 1946 году. Я помню, он пршёл со своими учениками через проходной класс(смежный с квартирой Батышевых), а мы не встали, а учительница нам сделала замечание, что это наш учитель.»
В начальных классах (2 класса) набора 1949 года было по 42 человека. Один класс «А» руководился Еленой Михайловной Батышевой (В девичестве Францкевич), второй «Б» -Зоей Андреевной Кривоножкиной. У Елены Михайловны было более, чем 16 отличников при окончании 4 класса. Блестящийматематик Нимаева Дарима Нимаевна (жена директора школы Баранникова» Ермолая Михайловича, сын его(?) Веллингтон -серебрянный призер Олимпиады 1960 года в Риме) вела математику в нашем классе с 5 по . 7. Кто у нас вёл физику в 6 и 7 классе, к своему стыду, не помню. Может бьпъ ВЕШ, но почему-то не запомнился. Хотя 7 класс у нас был выпускной и мы сдавали экзамены и свидетельство об окончании 7 го класса у меня со всеми пятерками.
Когда мы перешли в 8 класс, приехали учителями первые выпускники Торейской школы, которые уже к этому времени окончили Бурятский пединститут: математик Иванова Антонина Дмитриевна, физик Тугаринова Александра Пантелеймоновна, (по-моему, годом позже - биолог (?) или учитель труда Носкова Эльвира Алексеевна, позже (годом) физик Трофимов Василий Иннокентьевич.
До того как к нам преподавателем физики пришёл ВЕШ, физику в 8 и 9 классах вела Тугаринова А.П. (впечатления никакого). До нас ВЕШ организовал хор (мужской), ребята сделали модель шагающего экскаватора ЭШ 65\15 и заняли на ВДНХ СССР призовое место. У нас же занятия хора проводил Жарынин Петр Иванович. Мы же с Десятовым Леонидом Перфильевичем под руководством с ВЕШ делали модель мостового 400-тонного крана Иркутской ГЭС в 10 классе. Эта модель была отмечена грамотой на республика» ской выставке в 1961 году, спустя два года после окончания школы. Мне ВEШ сообщил, что на модели самодельные трёх полюсные электродвигатели были замены на фабричные и модель была выставлена во второй раз. Кстати модель шагающего экскаватора я видел в действие. На ней тоже были самодельные электродвигатели, но пяти полюсные для увеличения крутящего момента с руководством ВЕШ ребята электрические двигатели делали сами. Это бьма сложная работа. Якоря ламели коллекторов двигателей делали из жести консервных банок. Подковообразные магниты (демонстрационные из кабинета физики) использовались в качестве статоров. Для редукторов применяли часовые механизмы от будильников и настенных гиревых часов, которые у нас в деревне называли «ходиками». До 10 класса ВЕШна меня не обращал внимания. Я принимал активное участие в художественной самодеятельности (это благодаря Полине Михайловне Шулуновой, учительницы немецкого языка и Трушниковой Галины Васильевны), Под руководством учителя физкультуры и военного дела Саргаева Кима Аюшеевича периодически выступал на соревнованиях по конькам, боксу, велосипеду довольно успешно. Но это отдельный разговор. И только в 10 классе ВЕШ обратил внимание на нас с Десятовым Л.П. и привлёк в технический кружок и взял меня на должность лаборанта физического кабинета. Получал ли я зарплату, не помню, видимо, нет. Но как ученик школы я наблюдал деятельность ВЕШ как преподавателя и организатора технического творчества учащихся и художественной самодеятельности. По-моему, он подготовил с Алексеевым Анатолием Иннокентьевчем и Очировым Валентиным Намхаевичем , моими одноклассниками, русский танец «Яблочко». Их выступление имело большой успех. Они выступали в Доме культуры, на республиканском слёте юных пионеров (1955 г.) и т.д. Мы знали, что раньше он создал и руководил хором, который исполнял вальс «Амурские волны», песни о Байкале и ,по-моему, даже кантату о Сталине. Мы же хором пели песню «Россия» под руководством Жарынина П.И.. Я с восхищением смотрел запуски моделей пороховых ракет. Кто сделал, не знал. Запуск коробчатого воздушного змея с разбрасыванием почтовых отправлений. Но это было, когда я учился в младших классах.
К моменту моей учебы у ВЕШ, кабинет физики активно оснащался типовым оборудованием. Были уже в наличие электрофорная машина, катушка Румкорфа. Довольно мощный понижающий трансформатор с набором дополнительного оборудования для демонстрации индукционной плавки, токов ФукеОборудование для демонстрации опыта Герца по генерации и регистрации электромагнитных волн, несколько комплектов угольных микрофонов и элеЯ тромагнитных телефонов, батареи щелочных аккумуляторов. Под руководством ВЕШ был проведён общешкольный физический вечер на Тему «От лучины до электрической лампочки», где ученики выступали с докладами, демонстрируя различные источники света. Мы с Десятовым сделали демонстрацию источника света в виде струи воды, выливающейся из сосуда, у которого задняя стенка была стеклянная и за ней стояла мощная электрическая лампа накаливания, на передней стенке внизу сосуда было сделано круглое отверстие. Свет распространялся по струе воды до пола, создавая, благодаря полному внутреннему отражения света внутри струи воды, на полу светящее пятно. Большое впечатление на всех произвела керосиновая лампа с термоэлектрогенератором, вырабатываемой энергии которого хватало для питания батарейного радиоприёмника «Родина», напряжение для накала 1,5 вольта и анодное напряжение 80 вольт.
Благодаря тому, что я работал лаборантом, для сдачи экзаменов мы успешно использовали имеющие угольные микрофоны и телефоны. Для сдачи устного экзамена по физике, мы на чердаке школы установили микрофон, амперметр, батарею. Сделали с чердака под полом проводку к одной парте, присоединив провода к гвоздям, которые насквозь пробивали пол. Шляпки гвоздей выступали над полом. Ученика (по-моему Валерия Ломухина и ещё кого-то), экипировали следующим образом. Телефон прикрепили в рукаве в районе запястья, провода присоединили к подковкам кирзовых сапог. Процесс сдачи экзамена проходил следующим образом. Экзаменуемый громко говорил номер билета и садился за ту парту, которая была телефонирована. Эта информация сразу же передавалась наверх. Если по цепи шёл ток, (стрелка амперметра отклонялась), то информация передавалась. Если ток прекращался, то естественно передающий ждал, пока появится контакт. Экзаменуемый просто слегка приподнимал пятку, если преподаватель мог услышать передаваемую информацию.
Мне, ещё заполнился эпизод с ВЕШ, когда мы весной (7 или 8 класс) выезжали (только мальчишки) на заготовку дров для школы и учителей в Верхний Торей. Там, перед сном, ВЕШ, нам рассказывал страшныеистории, которые якобы, случались с ним. Это было вечером, в тайге, у костра и это производило незабываемое впечатление.
Ко мне он относился хорошо, в лаборантской предлагал мне с ним выпить разведённого спирта, который в то время выдавался кабинету физики на обслуживание приборов. Восхищался моими спортивными успехами. Но не помню, что он с нами беседовал о нашей будущей профессии или выборе ВУЗа.
После поступления в Иркутский государственный университет на физико-математический факультет осенью 1960 года, я на зимние каникулы появился в 1961 году в школу. Но ВЕШ не было, Трофимов В.И., встретил меня очень неприветливо, из учителей, которые учили нас, кроме ВЕШ И Трофимова В.Е. осталась только Иванова А.Д., которую я в школе не встретил и после этого я в школе не был ни одного раза вплоть до проведения 100-летнего юбилея школы. Встречался только с Е.М. Батышевой в Иркутске в 1986 году, когда она лежала больная в областной больнице. Мне об этом сообщил ВЕШ. Раза три заходил в Торее домой к Антонине Дмитриевне после того, как она обратилась ко мне через своего младшего сына Егорова Виктора помочь ему, сдать сессию в Иркутском политехническом институте, где он учился на заочном отделении факультета транспортных систем.
После переезда Шулуновых в Иркутск, мы с ним эпизодически встречались. Я был в университете сильно занят: староста группы физиков, занятия спортом, наукой. Настолько сильно, что даже ни одного раза не встретился с Галиной Николаевной Воложаниной, которая годом позже поступила на этот же факультет, окончила практически одновременно со мной вечернее отделение. Мы учились 5,5 с половиной лет. А Г.Н. работала на солнечной обсерватории
О школе и о Торее
В первый класс я пошел в 1939 голу и учился в здании, где после войны жил первый секретарь райкома партии. Это помещение рядом с церковноприходской школой, в которой учились мои старшие братья и сестры. К сожалению, не помню свою первую учительницу, но она была какая-то безликая и не отличалась от жителей села. Директором был Э.М.Браун, он приехал из Прибалтики. Его жена Мария, отчество не помню, работала учительницей в начальных классах. В годы войны мы занимались в здании, где В последствии находился исполком Торейского района. Время было военное и очень трудное, все школьники ходили собирать колоски, работали в поле., заготовляли дрова и в ночное время охраняли школу. Стояли на посту с винтовкой Мосина, которая в два раза была больше роста ученика. Жизнь текла однообразно и монотонно. Писали чернилами из сажи в старых книгах, поскольку тетрадей не было. Обучение было нудным и однообразным, и не интересным. Единственное удовольствие я получал от того, что рано приходил в школу и готовил маленькие пакости, которые вызывали раздражение у учителей. Помню на стол учительнице зоологии положил капсюля и с помощью хлебного мякиша воткнул иголки от патефона и все это закрыл фанеркой до урока завел дурным поведением Дину Ивановну, она влетела в Кабинет, бросила на стол журнал и весь класс услышал эхо выстрелов. Она стала синяя от Страха, а когда отошла, схватила меня за шкирку и повела к директору и все рассказала Э.М.Брауну. Он спокойно выслушал, отпустил меня, и я с понурой головой вернулся в класс. Э,М.Браун пришел к нам домой и сказал отцу: Леонтьевич! Твой супостат мешает работать учителям и поведал историю с капсюлями. Отец взял сыромятный чумбур и избил меня так, что, я две недели не мог сидеть, все болело. Но я на него не обижался, ибо он был очень строгим и одновременно справедливым отцом. Много лет спустя приехал летом в Торей нашел Анну Ивановну, она вышла замуж за капитана пограничных войск Красикова и, стоя перед ней на коленях, просил прощение за шалость, которая принесла ей неприятности в годы моей учебы. Она ничего не помнила, ибо прошло более 20 лет со дня моего поступка. Она была из Рязани и перед войной приехала в Торей учить детей.
Э.М.Браун для учеников был и директором, и отцом, он очень строго, но и тоже время и справедливо. относился к ученикам, понимая, что мальчишкам нужна мужская дружба, ведь отцы большинства школьников были на войне. Для него его дети, а Альберт учился со мной в одном классе, были такими же учениками, как и все остальные.
Рабочих рук не хватало, и я и мои сверстники работали и на покосе, и на полевых работах, но ни разу за все время баранину не варили, питалась, в основном, хлебом и картошкой. Хлеб женщины выпекали в дома в печах, а муку мололи на водяной мельнице. Мельница в Торее в мою бытность была одна, и она была расположены ниже складов и кузницы на довольно большом расстоянии, мельником там был дед Семен, к которому привозили хлеб на помол из трех колхозов, которые были на территории Торея и Шартыкея. Приезжали туда и из Укырчелона, Тахоя и других маленьких селении. Во время войны я часто ходил туда рыбачить и набирал отходы помола, чтобы делать корм, которым обмазывали горловину плетенных устройств, по-моему называли мордами или мазанками, забрасывали в речку и в них попадалась не крупная рыба: чебак и другая .Хариус, ленок клевали на кузнечиков и тараканов ,а налим на лягушек. Тайменя ловили только неводами. Кстати, Э.М. Браун организовал бригаду рыбаков из стариков и школьников, она довольно успешно работала в летнее время в годы войны. Пойманную рыбу сдавали на склад, а оттуда развозили по бригадам, где готовили уху и кормили колхозников. В Торейских лесах было очень много хороших грибов, заготовляли черемшу, мангыр и разные ягоды я помню, как на островке в районе мельницы собирал Боярку и облепиху. К сожалению, жители не знали, что делать с ней. Из черемухи делали очень вкусные пироги, ее сушили на зиму. В детстве я довольно часто ходил в тайгу осенью на промысел кедровых орех, это был трудный и опасный промысел. В годы войны нас водил отец Гены Кречетова, который был знаменитым охотником и партизаном во время господства барона Унгера, о нем много писали. Последний раз на сенокосе я был в Монголии летом 1946 года. Ехали через Желтуру, поскольку там была застава
В годы войны под руководством Марии Ивановны Браун работал театр, в котором ставили сказки, В одном из представлении я играл лягушку, а Веня Чупышев медведя. Этот спектакль пользовался успехом и до окончания 8-го класса меня дразнили "лягушка», а Веню "медведь». В 1944 году оркестр народных инструментов, в котором играли мои сестры Катя и Галя, должен был ехать на смотр в Улан-Удэ. Э.М. Браун пришел к нам домой и попросил моего отца о том, чтобы меня отпустил он на этот смотр. Э.М. Браун мотивировал это тем, что руководство школы поощрило меня этой поездкой за хорошую учебу, а не за поведение. Учился я довольно успешно, закончил 8 классов с одной 4 по конституции. Отец согласился, и я стал членом этого ансамбля, играя на дудочке. Оркестр успешно выступил на смотре, много раз выступал перед ранеными в госпиталях. Все это вместе взятое существенно изменило мое отношение к учителям и людям вообще. Урок доброжелательности, преподнесенный мне Э.М. Брауном, стал путеводной звездой в моей жизни и, особенно, в моей будущей педагогической практике. Я это помнил всегда и следовал этому. В школе №31 Челябинска был театр, которым руководила JI.H Королева, работал театр на английском языке, функционировал ВИА, созданный Антоновым, который в последствии стал солистом ансамбля "Ариэль". Я стремился в своей педагогической практике соединять искусство с процессом обучения, это давало огромный толчок в развитии прекрасного у учеников. Спустя более 35 лет мои сын, доктор физико- математических наук* о трепетом вспоминает время, когда они играли спектакль "Мертвые души" с безвременно ушедшей Л.И Королевой.
В военные года все мальчишки хотели оставить о себе память и на партах вырезали свои инициалы, в том числе и я. После окончания института я приехал в Торей и пришел в школу, которая располагалась в здании, где жила семья Батышевых. Ко мне подошла Е.М. Батышева и сказала: «Пройдем на чердак». Мы пришли туда, и она мне показала парту, на крышке которой были глубоко вырезаны три буквы: И.И.А. Я сразу же понял, что это мои инициалы, которые были вырезаны мною в годы войны. Мне стало стыдно перед этой замечательной учительницей за свои поступки, которые были совершены мною много лет тому назад. Этот эпизод я пронес через всю свою длительную педагогическую деятельность. В моей жизни были встречи с другими учителями, которые кроме себя никого не ценили. В 1946 году вместо Э.М. Брауна был назначен новый директор, который вел историю и конституцию. На уроке конституции со мной произошел случай, который сыграл роковую шу тку и преследовал меня всю жизнь до момента отъезда в Канаду. Суть сводилась к тому, что вместо фамилии Шверник, я произносил фамилию Шворник. Учитель конституции не буду называть его фамилию, ибо еще, живы его родственники) написал на меня донос в местное КГБ. Я об этом узнал в 1996 году, когда оформлял документы на отъезд в Канаду. Мне в Ульяновске один из родителей показал папку, в которой были собраны материалы на меня и первым доносом был пасквиль учителя конституции. Это испортило мне всю мою карьеру, в 1954 году меня не приняли в аспирантуру, в 1977 году не пустили на Кубу читать лекции, и многое другое я испытал на себе. В 1996 году досье перестало существовать, и я вздохнул свободной грудью. Естественно, таких людей, как учитель конституции, нельзя допускать в любые учебные заведения, ибо они принесут только вред образованию молодого поколения. После войны в Торее организовали новый район, приехало много новых работников, среди которых была семья Батышевых. Глава семьи возглавлял финансовый отдел исполкома, его жена работала учительницей в начальных классах, а их дети Галя и Толик учились в школе. Галя училась со мной в одном классе, да и он был единственным в параллели на всю школу. Галя, милая девочка, закончила 8 классов и в 1947 уехала продолжать образование в Улан-Удэ. Родители понимали, что сельская школа, расположенная в глуши, не подготовит Галю к поступлению в университет. Она училась в школе, в которой в 1952 году я проходил педагогическую практику, будучи студентом второго курса педагогического института. Я с ней последний раз встречался в 1950 году в Томском университете, где она училась, а я держал вступительные экзамены. Жаль, что талантливая Галя закончила жизнь трагически, она погибла в автомобильной катастрофе в 1952 году. Мать Гали преподнесла мне замечательный урок доброты и человечности, который я пронес через всю свою педагогическую деятельность. Я не был ее учеником, но влияние ее ощущал все время. Жил я далеко от школы на Булыке, как говорят в народе. В школу приходил очень рано, еще было темно. От безделья придумывал разные маленькие пакости. Однажды подвесил ведро с водой в классе, где занималась с учениками Е.М.
Вышел в коридор, спрятался в уголке и ожидаю, когда войдет кто-то в класс и ведро с водой перевернется на его голову. Проходит несколько минут и на мое плечо опустилась рука, я обернулся и увидел Е.М. У меня стало часто, часто биться сердце, я думал, что она сейчас поведет меня к директору и я знал, чем все это для меня закончится. Она взяла меня за руку и повела к выходу из школы и повела к крыльцу левого крыла школы, где находилась ее квартира. Мы зашли в квартиру, она властной рукой усадила меня за стол, налила молоко, положила ароматные плюшки, испеченные %р, и сказала: «Завтракай Ваня». Я более 10 минут был в оцепенении и не знал, как мне поступить. Постепенно пришел в себя, взял пампушку и стал есть. Прошло более 60 лет, а я до сих пор помню запах пампушек и молока. Е.М поговорила со мной й спокойно отпустила меня на занятия. Этот прием я многократно использовал в своей педагогической практике. В 1953 году в школе 30 Челябинска в декабре месяце во вторую смену в течение 12 дней срывались занятая из-за того, что выключался свет. После 4-го урока я зашел в препараторскую и на фоне лунного света мелькнула падающая тень со столба, на котором находились прохода. Я мгновенно побежал к запасному входу и встретил там ученика 7 класса, которого в школе звали Бабак.
Я беру его за руку, он сопротивляется, и мы медленно поднимаемся на третий этаж в кабинет физики. Входим в препараторскую я даю ему команду: "садись за стол" даю две конфетки и стакан. Говорю: пей чай. Он трясется, как осиновый листочек. Выпил чай, взял конфетки и ушел. Я иду к Маргарите Ивановне Хворовой и докладываю, что свет будет всегда. Она выспрашивала о том, кого я поймал и как наказал, но я не выдал этого несчастного мальчика. Э та история имела очень радостное для меня продолжение. Будучи директором школы 31, я принимал посетителей и ко мне на прием пришел мужчина, который просил о том, чтобы его сын учился в этой школе. Жили они далеко от школы, и я посоветовал ему определить сына в школу по месту жительства. Он называет меня по имени отчеству и говорит, что Вы спасли меня в школе, помогите моему сыну. Я сразу же вспомнил историю со светом и говорю ему: Вы Бабак. Этот мужчина пустил слезу и слезно просил меня взять сына в школу. Оказалась, Бабак закончил консерваторию, получил звание "Заслуженный артист РСФСР" и приехал в Челябинск играть в симфоническом оркестре филармонии. Сына я принял, он успешно закончил школу, стал доктором физико-математических на$Чс и успешно работает в одном из вузов Челябинска.
проводил в физическом кабинете. К ноябрю сделал гирлянду из автомобильных лампочек МТС достал 2 аккумулятора и два моторчика от стеклоочистителя. Аккумуляторы привел в рабочее состояние, из моторчиков сделал реле, которое включало и выключало лампочки.
На новый год елка была обвешана лампочками, которые включались и выключались при вращении моторчиков. На елку приходили не только дети, но и взрослые. Для всех это было новым и вызывало большой интерес. Это была моя первая победа над собой, которая позволила мне на протяжении многих лет работы с детьми прививать им хорошие качества, направленные на добрые дела. В 1947 году закончил 8 классов. Большинство моих одноклассников уехали в Петропавловскую среднюю школы, а мы с Алькей Брауном поступили в ремесленное училище в Улан-Удэ, ,но у меня гам дела не заладились и я в октябре сбежал из этого училища. В ноябре пошел работать помощником к кладовщику Чупошеву Ивану Феоктистовичу. В апреле 1948года с Ахмедшиным меня направили к ”Кафтановичу" в помощники пасти табун лошадей и мы уехали в Таглей. В августе вернулись в Торей и пасли лошадей в долине реки Джида. Однажды я встретил там Валентину Ивановну Уткину, которая работала инспектором районного отдела образования. Она спросила меня о том, почему я не учусь, и я ей ответил, что у меня нет документов об окончании школы. Она пригласила меня в районо и оформила мне свидетельство об окончании школы и посоветовала отправить документы в техникум. Я отправил документы в Кяхтинский сельскохозяйственный техникум и был принят на первый курс без экзаменов. В этом техникуме со мной учились: Вася Кречетов, Илья Трофимов, Васильева Зоя Третьякова Люба и еще две девочки, фамилии которых не помню. После окончания первого курса ушел в 10-ый класс Петропавловской школы. Закончил ее в 1950 году и поступил в Бурят-Монгольский педагогический институт на физико-математический факультет. В Т954 году закончил Челябинский педагогический институт и стал учителем физики в школе ЗО.С ШВЕ я встречался в 1950 году на соревнованиях между школами Торея и Петропавловки. В последующие годы, он как одаренный человек, сделал много полезного для школы, но не мог создать систему, которая была бы признана общественностью. Его дети принимали активное участие в выставках технического творчества, в смотрах художественной самодеятельности. Он прекрасно играл на баяне, исполнял степ, писал картины маслом, но слабость к алкоголю не позволили полностью использовать дар природы. К сожалению, ряд учеников последовали примеру своего кумира и очень рано ушли из жизни, так и не раскрыв своего таланта. Естественно, я на своем пути встречал много разных учителей, но мой первые учителя М.Браун, Е.М.Батышева, А.И.Красикова, В.Е.Шулунов, В.И Уткина, не имеющие высшего педагогического образования, от бога обладали задатками хорошего учителя.
Воспоминания Климова Николая Николаевича об
Елене Михайловне Батышевой
Я попал к ЕМ осенью 1949 года примерно спустя месяц после того как пошёл в школу. Сначала я учился у Зои Филипповны Кривоножкиной. Это был класс переростков и второгодников. Каким-то непонятным для меня образом я очутился в классе ЕМ. Она. была удивительным человеком. Всё свою душу вкладывала в нас - непутевых, своенравных, деревенских ребятишек. У ней самой было двое детей -сын Анатолий (Тодка) и дочь Галя. О них мы знали понаслышке. Я их не разу не видел. Дочь училась в Томском университете, а сын - в финансово-экономическом институте. Кто из них старше - не знаю. Слышал только, что у сына были проблемы с учебой, а дочь была отличницей и погибла в автомобильной аварии вблизи Нового Укырчелона после окончания 3 курса при возвращении домой на каникулы. Могила её на Торейском кладбище была первой, которая была огорожена металлической оградкой. Кто - то до сих пор за ней ухаживает.
У ЕМ в классе было более 20 отличников из 42 человек. Она как-то выделяла нас со Степкой Кречетовым и пыталась нас подкармливать. Но мы были люди гордые и старались улизнуть. Только, если она нас просила что-нибудь сделать - подвезти дрова, поколоть, то после этого мы приобретали законное право на угощение. У Степки проблемы с учебой начались где-то после 3-4 класса. Когда он упал с лошади, нога зацепилась за повод и конь его тащил по земле несколько сотен метров. После этого Степан стал плохо учиться и, по-моему, даже не окончил среднюю школу. Остался в деревне, спился уже лет 15 тому назад скончался.
Со Степкой мы были в детстве друзьями, так как его дед был Красиков Михаил Иннокентьевич?? - двоюродный брат бабушки Марьяны, он был старше нашего деда Сергея и прожил дольше лет на 5-7. Старшие сестры Степана - Надежда (тоже покойная) жила в Торее, её дочь была замужем за моим двоюродным братом Александром Алексеевичем Климовым, а Тамара - не знаю где.
Последний раз Елену Михайловну видел в областной больнице г. Иркутска (1985?). Она жила с мужем и сыном в Братске и здесь в Иркутске лечилась от гемофилии. Удивительное дело, что она меня узнала спустя более чем 20 лет.
Как-то на уроке естествознания в 4 классе, она принесла на урок стеклянную сковороду из закаленного стекла. Она ее специально несколько раз роняла на пол со стола, чтобы продемонстрировать ее прочность. Сковорода прыгала и не разбивалась. Я думаю, что на тот момент эта была единственное такое изделие на аймак (район). Я предложил ЕМ это сковороду с силой ударить об пол, чтобы дейст¬вительно убедиться, что она небьющаяся. ЕМ размахнулась и с силой ударила об пол. Пол был неровный и сковорода разлетелась на множество осколков. И у всего класса появились сувениры и материал для проведения опытов. Я взял несколько осколков и дома на пламени свечи их грел и опускал в холодную воду. Они растрескивались к моему разочарованию. ЕМ была ужасно расстроена, а мне было стыдно, за то, что спровоцировал ее на такой поступок. Ведь после войны очень плохо было со всем, посудой, одеждой и т.д.
Новый 1950 год в первый раз в жизни я был на настоящей елке. Елена Михайловна организовала спектакль, где я играл негритёнка Дика, которого всячески унижали белые. ЕМ где-то нашла крем для грима, и я был по настоящему черным!
После окончания первого класса наша семья летом 1950 года уехала в Кабайский район на станцию Тимлюй, вблизи которой строился цементный завод на немецком оборудовании, которое было вывезено из Германии в счёт репараций. И полтора года учился сначала в Тимлюйской школе, потом в школе посёлка Каменск. Я вернулся в класс ЕМ после смерти моей бабушки после 18 января 1952 года. Ос¬тавшиеся полтора года учёбы пролетели незаметно. Помню только, что смерть Сталина И.В. была всенародным горем (по крайней мере для детей школьного возраста).
Следующим заметным вмешательством ЕМ в нашу судьбу было, что она обнаружила в пятом классе (её выпускном из начальной школы) практически нас молодая учительница из Воронежа ничему нас не учит, а просто ставит всем подряд 4 и 5! И нас стала учить Дарима Нимаевна Нимаева (5-7 классы), которая дала нам хорошую базу для старших классов.
